​Причины алкоголизации россиян очевидны, но и методы решения проблемы тоже понятны – смотрите на опыт Скандинавии

Тренд на снижение употребления алкоголя, в том числе, крепкого, а также на уменьшение числа людей с диагнозом «алкоголизм» в России, по итогам 2022-2023 годов был опрокинут. Жители страны вновь начали больше пить и больше попадать в специализированные учреждения, где их «откачивают». Что можно с этим сделать – обсудили ведущие проекта «О чем говорят» Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский.

Дмитрий Щеглов: Меня зовут Дмитрий Щеглов, мы продолжаем «О чем говорят». В первом эпизоде мы подробно, обстоятельно обсудили ситуацию, которая у нас есть на рынке труда в Югре, и как она коррелирует с миграционными тенденциями и процессами, которые нас сопровождают в последние десятилетия. Так что посмотрите, если интересно.

А сейчас поговорим про печальные вещи. У нас впервые за много лет в России было зарегистрировано увеличение клинических случаев алкоголизма. То есть клинический случай – это когда там совсем уж все плохо. То есть у нас шло устойчивое падение этого дела. То есть долго-долго их становилось все меньше и меньше, тех людей, которые впадают в тотальную зависимость от алкоголя. Вот щелкнуло что-то, как говорится, как у нас любят сейчас говорить, а что случилось? Что-то щелкнуло, и эта цифра пошла вверх. То есть там было, условно говоря, 52 тысячи, стало 53 тысячи клинических алкоголиков. И это только зарегистрированные. Потому что это не полная статистика, совершенно точно. Потому что некоторые люди обращаются в частные центры, где их там откачивают, откапывают и, может быть, потом кодируют и так далее. И эти люди в статистику не попадают. Поэтому у нас с этим делом беда.

И я писал по этому поводу текст. Ну, алкоголизм – это, по большей части, мужское занятие, в России, по крайней мере, да и в принципе, мне кажется, и везде. Но при этом, если даже весь мир там особо бухает, и везде мужики где-то подбухивают, то в России это приводит к печальным последствиям с той точки зрения, что в России самый большой разрыв чуть ли не в мире, по крайней мере среди заметных на карте стран, самый большой разрыв между количеством лет, которые живут мужчины, и количеством лет, которые живут женщины. Мы – страна пожилых женщин, такая вот печаль. Потому что мужики, просто начиная с сорока пяти лет, начинают вымирать настолько, что там уже прямо чуть ли не десять лет разрыв у нас получается. Вот такая вот история. Нам нужно что -то делать. Алкоголь – это одна из мощных причин, которые на это влияют, разумеется. Поэтому мы про это и говорим. Нужно с этим что-то делать. Что делать с этим – вопрос, который я к тебе адресую в том числе.

Тарас Самборский: К сожалению, мы с тобой ничего с этим не сделаем, потому что проблема цивилизационная. Но мы попытаемся поговорить, что могли бы сделать конкретно власти города Сургута, может быть, Югры, в каких-то своих небольших, в рамках государства, но очевидных шагах. Ну сначала. Понятно, почему мы наблюдаем всплеск алкоголизации. Не только в России, а это тенденция мировая, увы. То есть, что вы хотите, мир, человечество протащили через ковид.

Д.Щ.: Да, мы уже четыре года живем в какой-то непрекращающейся чрезвычайной ситуации, я бы сказал.

Т.С.: Да. Но то есть вот это вот – ковид, что это было, как говорится. И почему это было так жестко с точки зрения ограничения всех мыслимых и немыслимых прав и свобод миллиардов людей на планете. То есть вот протащили стремительно людей. Так, немножко стали очухиваться, осознавать, что это было. Но после этого мир вступил в самую тяжелую фазу геополитических потрясений после Второй Мировой войны. И общее ужесточение риторики политиков всех уровней, всех стран не могут не сказаться на тревожных ощущениях. По уровню тревожности, если социологию смотреть, тоже не все благополучно, и она растет. Людей, у которых уровень тревожности за последние четыре года вырос, ну, он вообще вырос за последний год, перед этим он вырос за предыдущий...

Д.Щ.: Но в России он немножко стабилизировался, справедливости ради. То есть у нас был пик во время мобилизации в сентябре 2022 года. Пик, когда вот, пик тревожности. С тех пор как бы все пошло немножко на спад, но еще далеко не вернулось к началу 2022 года. Но все-таки более-менее.

Т.С.: Ну нет. Мы говорим о более широком тревожном ощущении того, что происходит. Действительно, с началом ковида люди потеряли покой. Они с ужасом воспринимают любую новость о новой какой-нибудь вероятной пандемии. То вот опять какая-нибудь обезьянка сбежала в Китае, то тут этот вот чувак, начальник Всемирной Организации Здравоохранения, этот вот коммунист эфиопский заявил, что будем разрабатывать план борьбы с болезнью X. Ну и плюс, конечно же, еще раз говорю, вот эта вся геополитическая непрекращающаяся тревога – это все сказывается на психике людей. И они традиционно бегут за бутылкой и начинают как-то там себе вливать подобные анальгетики психологические – тут все понятно.

Конкретно по, например, городу Сургуту. Ну вот впечатление: едешь по сургутским улицам: наливайка, пивнушка, опять наливайка, белое-красное, алкомаркет такой-то, супермаркет такой-то, в котором 70% смысла вообще в его алкогольных полках, наливайка, разливайка. Ну, то есть вы посмотрите – вот, это городской ландшафт нашего города. Посмотрите на все новые микрорайоны, что у них там на первых этажах, вот которые встроено-пристроенные торговые помещения. Непрерывные заведения питейные, причем самого низшего пошиба. Ладно бы там были кофейни или, я не знаю, рестораны нормальные, где люди проводят свой досуг. Нет, это вот это все: пивко, наливай, белое-красное, черное-синие и так далее и тому подобное. Это все формирует определенный поведенческий алгоритм. Понятно, это очень все призывно, это очень все доступно. И доступность алкоголя, на самом деле, может быть, не главный фактор, мы с геополитикой ничего не сделаем, но один из факторов, который усугубляет проблему. С доступностью алкоголя многие страны борются. Делают его дорогим, делают его лимитированным в розницу.

Д.Щ.: Я сейчас можно слегка вклинюсь. Есть такая штука, по крайне мере, независимый демограф Ракша об этом писал, о том, что, судя по всему, возможно, в России довольно серьезное именно водочное лобби очень хорошо работает. Потому что на водку ограничения не растут, цены особо на нее не растут. Ну, то есть растут, но немножко. На пиво как раз у нас ограничения растут, и всякие там, ну так, к пиву, к легкому алкоголю, в общем, подкрадывается власть, она там как-то ходит вокруг него, что-то пытается там прикрутить какие-то кранчики. То запретить какой-то импорт пива из недружественных стран и так далее и так далее. То есть, вообще -то по идее-то нужно как раз сдвигать людей к тому, чтобы они меньше пили крепкого алкоголя и, если уж пить, то лучше пиво, чем водку – это явно. Это прямо вот безусловно. Но как бы процесс пока такой. Водка не растет, пиво проблемой становится.

Т.С.: Ну так это первая задача любой антиалкогольной кампании. НЕ путать с антиалкогольной кампанией времен перестройки. Снижать долю тяжелых алкогольных напитков и увеличивать долю легких алкогольных напитков, то бишь пиво, сухое вино некрепленое. Это первый этап любой антиалкогольной кампании. И страны, которые его успешно реализовали, демонстрируют хорошие показатели и в продолжительности жизни, и женского, и мужского, и в продолжительности здоровой жизни. В России, кстати, тоже так-то не самая последняя продолжительность жизни, но и далеко не самая первая. Но у нас очень плохое качество жизни. И качество вот этой доживаемости, вот эти все термины. То есть у нас люди живут с тяжелыми хроническими заболеваниями гораздо дольше, чем в развитых странах.

И вот борьба с алкоголизацией должна преследовать в том числе эту задачу. Если не можете поднять быстро, щелчком пальцев, как президент требует от своих министров, продолжительность жизни, давайте тогда снижать продолжительность некачественной жизни. Вот борьба с алкоголизацией эту задачу может решить частично или значительно, может быть, не полностью. Вот что могут делать власти Югры, Сургута, любого муниципалитета, не ожидая никаких очередных политиканских заявлений депутатов Госдумы, министров и так далее. Они могут как-то корректировать свою градостроительную политику и не допускать вот такого засилья продажи доступного и, я думаю, не очень качественного алкоголя. То, что мы наблюдаем сейчас.

Как это делается? Ну, должны быть какие-то городские, средовые, градостроительные регламенты. Здесь мы опять подходим к нашей любимой, извечной теме. Должен ли город на откуп отдавать политику владельцев помещений, которые сдают налево-направо алкомаркетам свои помещения, или город как-то должен регулировать этот процесс: налогообложением, или какими-то квотами, или какими-то там, я не знаю, пошлинами. То есть это все работа не одного дня и не одной секунды. Но ее надо проводить. Надо брать опыты северных стран: Финляндии, Швеции, Дании, Норвегии, я не знаю, ну что там... Исландии. Вот северные страны, которые с алкоголизацией населения борются. Борются перманентно, всегда, не кампанейским образом, и показывают результаты. И что-то из этого применять, и оно даст эффект.

Тут еще ведь есть один момент, когда мы говорим про ту же пресловутую среду, вот на очень простом примере я вам покажу, как средовой политикой можно бороться с алкоголизацией. Страна – прекрасная Голландия, которая нас кормит маслом, сыром до сих пор. Кружка пива там стоит 9 или 10 евро, а месячный абонемент в спортзал стоит 8 евро. Выбираем. Да, мы выбираем. То есть выбор же очевиден, что 90% людей не будут пропивать возможность месячного похода в спортзал и занятия спортом. Они не будут пропивать одной кружкой пива.

Да, конечно, это противоречит тому, что ты сказал. То есть, как так, когда пиво такое дорогое, люди побегут водку покупать. Ну, так для этого есть государственные умы, которые разрабатывают политику сбалансированную. Тяжелый алкоголь должен быть менее доступен. Легкий алкоголь должен быть более доступен в сравнении с тяжелым алкоголем, а не в принципе более доступен, я не знаю, в сравнении с литром молока или пакетиком чая, правильно? Соответственно, думайте, считайте, что является поддержкой отечественного товаропроизводителя.

В одном из выпусков мы говорили, что поддержка местных тех же пивоварен – это одна из серьезных статей промышленной политики любой нормальной страны. Тогда вы получаете качественные напитки, они не будут уничтожать здоровье ваших граждан. А у нас сургутский пивзавод непонятно во что сегодня превратился, а был третий пивзавод в стране. То есть, завершая. Алкоголизация. Есть причины всплеска алкоголизации людей очевидные. Можно ли с этим бороться? Можно и нужно. Методы борьбы общеизвестны. Одними криками «долой наливайки» проблема не решится. Нужна нормальная политика в этом вопросе. Перманентная, а не на угоду политическому моменту, как мы сегодня наблюдаем.

Д.Щ.: Ну что ж, мы будем завершать. Спасибо за внимание. Подписывайтесь на наш Youtube-канал, ставьте лайки – это важно. И читайте нас на siapress.ru. Через неделю снова увидимся и о чем-нибудь интересном поговорим. До свидания.

Т.С.: Спасибо всем, друзья. Пока.